Напоминаем гостям, что на платформе один строго запрещены оружие, телепортация и религии/Единственный нормальный человек, который дал по морде скрипачу
26.01.2011 в 14:00
Пишет Diary best:Пишет 1ennon:
(подборка)
URL записиФаланстер
Фалансте́р — в учении утопического социализма Шарля Фурье дворец особого типа, являющийся центром жизни фаланги — самодостаточной коммуны из 1600—1800 человек, трудящихся вместе для взаимной выгоды.
В романе Н.Г. Чернышевского "Что делать?" Вера Павловна видит фаланстер в четвертом сне...
К чему это я?
Есть в Смоленске строение, которое привлекло меня так сильно, как не привлекали даже пирамиды. Это Дом комуны (или дом-комуна, кому как нравится). О нем писали достаточно и на форумах, и в ЖЖ, пора написать и на diary.
Итак, заброшенное восьмиэтажное строение, стоящее почти в центре города, соседствующее с общежитием педагогического университета и вознесенским монастырем. В недавнем прошлом - место обитания бомжей и неформалов, сейчас - законсервированная коробка, зияющая глазницами темных окон.
читать дальшеБашня, названная в честь Парижской Коммуны, была построена на склоне Воскресенской горы в 1931 - 1933 годах в стиле позднего конструктивизма. Это первое высотное здание в Смоленске.
Факты. При постройке, в доме не было водопровода, канализации и лифта. Вообще. В голове не укладывается, как же испражнялись молодые коммунары, живущие, к примеру, на седьмом этаже?
Естественно, централизованного отопления не было тоже. Отапливалось помещение "буржуйками", но это уже частности.
Стоит пару слов сказать о том, чем думали тогдашние "киборги", называвшие себя "конструктивистами".
Новые советские идеологи считали, что так называемые дома-коммуны, объединяющие "социализм в одном здании", - идеальное решение жилищной проблемы. Эти дома должны были освободить советскую женщину от рабской домашней работы и способствовать отмиранию семьи. Именно ради этого личное пространство квартиры здесь сведено к минимуму. Своей у семьи была только комната. Все остальное - кухня, санузел - находилось в общем распоряжении.
Считалось, что бытовые проблемы отвлекают молодые головы от постижения азов науки. Поэтому студенты жили почти в спартанских условиях. В спальном восьмиэтажном корпусе по обе стороны узкого коридора длиной 200 метров располагалось 1000 спальных кабин. Каждая из них площадью почти 6 квадратных метров предназначалась для двух человек. Условия в такой кабинке могли быть лишь самые аскетичные: две кровати, вместо письменного стола - широкий подоконник и тумбочка, вот и вся мебель. Даже двери, как в купе вагона, были не распашные, а раздвижные. К спальному корпусу примыкал санитарный корпус, где обитатели принимали душ и переодевались. А уже из санитарного корпуса студенты попадали в учебный корпус - с вестибюлем, столовой, помещениями для занятий, зрительным залом, чертежной, спортивным залом и комнатами для кружков. Из учебного корпуса они по пандусу поднимались на свой уровень санитарного корпуса. Там, в гардеробной, переодевались в домашнюю одежду, а потом шли в свою кабинку в спальном корпусе. Утром в санитарном корпусе на широких балконах делали зарядку, одевались и снова шли на занятия.
Цитата про московский дом-комунну. В смоленской, соответственно, о сантиарном корпусе никто и мечтать не мог!
Некоторые архитекторы доводили идею коммуны до абсурда. Н. С. Кузьмин планировал в домах-коммунах общие спальни на шесть человек и «двуспальни» («кабины для ночлега»), где смогли бы по особому расписанию на законных основаниях уединяться супружеские пары.
Официальные «сексологи-марксисты» считали, что в коммунистическом обществе семья отомрёт и всю заботу о детях возьмёт на себя государство. Но что делать, пока этого не произошло? Своеобразным манифестом новой сексуальной морали послужила изданная в 1926 году брошюра под названием «Половой вопрос в условиях советской общественности». Разумеется, в ней не обошлось без пресловутого классового подхода: «половое влечение к классово враждебному объекту является таким же извращением, как половое влечение к крокодилу…»
Зато отказ брату или сестре по классу в интимной близости приравнивался к предательству пролетарских интересов. В первые 10-15 лет советской власти случалось, что вихри революции уносили половое чувство в неведомые дали. Одна активистка-комсомолка на вопрос анкеты о своём отношении к браку, семье и мужчинам призналась, что вся половая ярость ушла у неё на классовую борьбу, и просила «медицину и химию» избавить её от ненужных страстей.
В половом вопросе революционное творчество масс бежало впереди классовой теории. Активные сторонники «свободной любви» предлагали строить на улицах и в парках не только общественные уборные, но и кабинки для интимных встреч. Но на такое «жёсткое порно» советская власть, естественно, пойти не решалась.
Но вернемся к нашему дому-исполину.
Семиэтажная с полуподвалом башня построена из кирпича на бутовом фундаменте, перекрытие над полуподвалом железобетонное. Особенностью являлось отсутствие санузлов и кухонь Частично поврежден в 1941-43 гг. и восстановлен в 1949 году, с запада сделана одноэтажная пристройка. Это первое высотное гражданское здание города, построенное в стиле позднего конструктивизма.
в 1970 году в нем произошел пожар, который уничтожил все внутренности...
из-за того, что рядом с ним находится памятник архитектуры и общежитие, снос его невозможен...
но конструкция оказалась сильно повреждена пожаром, поэтому его законсервировали - отключили коммуникации, и тп..."
У дома-коммуны очень интересная планировка. Лестница там находилась посередине здания. (Кстати, ещё несколько лет назад без особого риска по ней можно было забраться на крышу, сейчас же это могут позволить себе лишь любители очень острых ощущений). Получалось так, что центром коммунальной жизни на каждом этаже была лестница: двери всех комнат выходили прямо на неё.
На первом этаже – столовая (для совместного общественного питания жильцов дома). Наличие столовой делало ненужным и «вредным» обустройство в доме кухонь! Да-да, самых элементарных кухонь для готовки еды! Все должны питаться сообща. Внешне дом напоминает промышленное предприятие. Возможно, и задумывался он как «фабрика для жилья» (вспомним Ле Корбюзье, зачинателя конструктивизма в архитектуре, – «Дом – это машина для жилья»).
В первые послереволюционные годы тысячи рабочих семей получили от новой власти жильё. Из тесных ночлежек люди переселялись – пока ещё в отдельные комнаты на каждую семью. Это было, безусловно, лучше, чем койки и углы в переполненных ночлежках, но, естественно, хуже, чем отдельные квартиры. Не все, конечно, переселялись добровольно – некоторых «переселяли» силой – давала о себе знать близость «старого» жилья к месту работы (весьма существенное условие при почти полном отсутствии общественного транспорта), да и расходы на отопление «буржуйских хором» значительно выше.
Государство предоставляло жильё бесплатно. За коммунальные услуги плата также не взималась (в условиях хозяйственной разрухи это было бы абсурдом). Оставалось только как-нибудь отопить жильё, чтобы не замёрзнуть в суровые зимы, и вести хозяйство – готовить еду, воспитывать детей и т.д. Вот для этих-то целей и создавались первые «бытовые коммуны» - не от хорошей жизни, а от нищеты подавляющего большинства населения. В те годы такая форма организации быта была вполне оправдана. Государство переживало сложный период, оно не могло пока предоставить всем своим гражданам необходимые культурно-бытовые учреждения (столовые, детские сады, ясли, прачечные и др.), вот и приходилось «самоорганизовываться».
Ну и на закуску немного "баек из склепа".
Дом коммуны обрел нехорошую славу. И дело не только в том, что на заре перестройки его облюбовали панки, с которыми - и мирно, и не очень - соседствовали бомжи. История здания хранит много мрачных, порой даже мистических фактов…
Дом был построен на нехорошем месте. Ходят даже слухи о ведьмах, детоубийствах и т.д. История же сообщает о событиях тысячелетней давности, когда гора, на которой стоит Дом коммуны, служила местом поклонения главному богу восточных славян - Перуну. В образе деревянного идола восседало грозное божество, охватывая своим взором древний Смоленск, до тех пор, пока на Русь не пришло христианство. Идол был сброшен в Днепр, и, дабы сделать священной землю, опороченную языческими верованиями, на этом месте была построена Васильевская церковь. Тогда же и гора стала называться Васильевской. Это название просуществовало вплоть до XVII века, то есть до начала строительства Воскресенского монастыря и переименования горы из Васильевской в Воскресенскую.
Человеческие останки, относящиеся к XVII веку, были обнаружены в ходе археологических раскопок на Воскресенской горе в 2008 году. Среди костей - нательные крестики и кусочки керамики. По одной из версий, более трехсот лет назад здесь могло быть кладбище. Ранее об этих захоронениях не было ничего известно. Погост не упоминался ни в одном письменном свидетельстве, относящемуся к этому времени. Стоит заметить, что начало XVII века - смутное время. Город был под властью поляков. Многие письменные документы были утеряны, поэтому сейчас точно утверждать, что на этом месте было расположено кладбище, нельзя.
Архитектора проклятого дома, Олега Алексеевича Вутке (он был немцем по национальности, 1891 г.р.) в 1938 году арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Германии и расстреляли на Бутовском полигоне.
В годы Великой Отечественной войны Дом коммуны сильно пострадал, но был восстановлен в 1949 году. Разрушаться изнутри он начал еще при жизни в нем людей. Каждый месяц в доме умирал человек: то убийство, то из окна кто-нибудь выпрыгнет. В 1970 году в нем произошел пожар, который уничтожил все внутренности здания. Из-за того, что рядом с ним находится памятник архитектуры и общежитие, снос его невозможен. Здание "законсервировали", но это не прервало череду загадочных событий.
Однажды крест на главном куполе Воскресенского монастыря каким-то загадочным образом согнулся в сторону Дома коммуны, причем поперек своего сечения. Тогда его пришлось демонтировать. А в 2009-м из окна башни выпрыгнул студент, которого отчислили из вуза.
Исследователи паранормальных явлений утверждают, что если в этот дом войти, то уже на первом этаже в окно снаружи обязательно заглянет "достаточно четко просматривающийся" человеческий череп. Кроме того, раз в несколько лет, в кущах за этим домом находят трупы, убиенные не человеком, а каким-то крупным животным. Оно проявляет себя в туманную погоду осенью. Есть люди, которые его видели издалека - напоминает большую черную рысь.
По материалам Смоленского форума, википедии и прочего гугла.
URL записиФалансте́р — в учении утопического социализма Шарля Фурье дворец особого типа, являющийся центром жизни фаланги — самодостаточной коммуны из 1600—1800 человек, трудящихся вместе для взаимной выгоды.
В романе Н.Г. Чернышевского "Что делать?" Вера Павловна видит фаланстер в четвертом сне...
К чему это я?
Есть в Смоленске строение, которое привлекло меня так сильно, как не привлекали даже пирамиды. Это Дом комуны (или дом-комуна, кому как нравится). О нем писали достаточно и на форумах, и в ЖЖ, пора написать и на diary.
Итак, заброшенное восьмиэтажное строение, стоящее почти в центре города, соседствующее с общежитием педагогического университета и вознесенским монастырем. В недавнем прошлом - место обитания бомжей и неформалов, сейчас - законсервированная коробка, зияющая глазницами темных окон.
читать дальшеБашня, названная в честь Парижской Коммуны, была построена на склоне Воскресенской горы в 1931 - 1933 годах в стиле позднего конструктивизма. Это первое высотное здание в Смоленске.
Факты. При постройке, в доме не было водопровода, канализации и лифта. Вообще. В голове не укладывается, как же испражнялись молодые коммунары, живущие, к примеру, на седьмом этаже?
Естественно, централизованного отопления не было тоже. Отапливалось помещение "буржуйками", но это уже частности.
Стоит пару слов сказать о том, чем думали тогдашние "киборги", называвшие себя "конструктивистами".
Новые советские идеологи считали, что так называемые дома-коммуны, объединяющие "социализм в одном здании", - идеальное решение жилищной проблемы. Эти дома должны были освободить советскую женщину от рабской домашней работы и способствовать отмиранию семьи. Именно ради этого личное пространство квартиры здесь сведено к минимуму. Своей у семьи была только комната. Все остальное - кухня, санузел - находилось в общем распоряжении.
Считалось, что бытовые проблемы отвлекают молодые головы от постижения азов науки. Поэтому студенты жили почти в спартанских условиях. В спальном восьмиэтажном корпусе по обе стороны узкого коридора длиной 200 метров располагалось 1000 спальных кабин. Каждая из них площадью почти 6 квадратных метров предназначалась для двух человек. Условия в такой кабинке могли быть лишь самые аскетичные: две кровати, вместо письменного стола - широкий подоконник и тумбочка, вот и вся мебель. Даже двери, как в купе вагона, были не распашные, а раздвижные. К спальному корпусу примыкал санитарный корпус, где обитатели принимали душ и переодевались. А уже из санитарного корпуса студенты попадали в учебный корпус - с вестибюлем, столовой, помещениями для занятий, зрительным залом, чертежной, спортивным залом и комнатами для кружков. Из учебного корпуса они по пандусу поднимались на свой уровень санитарного корпуса. Там, в гардеробной, переодевались в домашнюю одежду, а потом шли в свою кабинку в спальном корпусе. Утром в санитарном корпусе на широких балконах делали зарядку, одевались и снова шли на занятия.
Цитата про московский дом-комунну. В смоленской, соответственно, о сантиарном корпусе никто и мечтать не мог!
Некоторые архитекторы доводили идею коммуны до абсурда. Н. С. Кузьмин планировал в домах-коммунах общие спальни на шесть человек и «двуспальни» («кабины для ночлега»), где смогли бы по особому расписанию на законных основаниях уединяться супружеские пары.
Официальные «сексологи-марксисты» считали, что в коммунистическом обществе семья отомрёт и всю заботу о детях возьмёт на себя государство. Но что делать, пока этого не произошло? Своеобразным манифестом новой сексуальной морали послужила изданная в 1926 году брошюра под названием «Половой вопрос в условиях советской общественности». Разумеется, в ней не обошлось без пресловутого классового подхода: «половое влечение к классово враждебному объекту является таким же извращением, как половое влечение к крокодилу…»
Зато отказ брату или сестре по классу в интимной близости приравнивался к предательству пролетарских интересов. В первые 10-15 лет советской власти случалось, что вихри революции уносили половое чувство в неведомые дали. Одна активистка-комсомолка на вопрос анкеты о своём отношении к браку, семье и мужчинам призналась, что вся половая ярость ушла у неё на классовую борьбу, и просила «медицину и химию» избавить её от ненужных страстей.
В половом вопросе революционное творчество масс бежало впереди классовой теории. Активные сторонники «свободной любви» предлагали строить на улицах и в парках не только общественные уборные, но и кабинки для интимных встреч. Но на такое «жёсткое порно» советская власть, естественно, пойти не решалась.
Но вернемся к нашему дому-исполину.
Семиэтажная с полуподвалом башня построена из кирпича на бутовом фундаменте, перекрытие над полуподвалом железобетонное. Особенностью являлось отсутствие санузлов и кухонь Частично поврежден в 1941-43 гг. и восстановлен в 1949 году, с запада сделана одноэтажная пристройка. Это первое высотное гражданское здание города, построенное в стиле позднего конструктивизма.
в 1970 году в нем произошел пожар, который уничтожил все внутренности...
из-за того, что рядом с ним находится памятник архитектуры и общежитие, снос его невозможен...
но конструкция оказалась сильно повреждена пожаром, поэтому его законсервировали - отключили коммуникации, и тп..."
У дома-коммуны очень интересная планировка. Лестница там находилась посередине здания. (Кстати, ещё несколько лет назад без особого риска по ней можно было забраться на крышу, сейчас же это могут позволить себе лишь любители очень острых ощущений). Получалось так, что центром коммунальной жизни на каждом этаже была лестница: двери всех комнат выходили прямо на неё.
На первом этаже – столовая (для совместного общественного питания жильцов дома). Наличие столовой делало ненужным и «вредным» обустройство в доме кухонь! Да-да, самых элементарных кухонь для готовки еды! Все должны питаться сообща. Внешне дом напоминает промышленное предприятие. Возможно, и задумывался он как «фабрика для жилья» (вспомним Ле Корбюзье, зачинателя конструктивизма в архитектуре, – «Дом – это машина для жилья»).
В первые послереволюционные годы тысячи рабочих семей получили от новой власти жильё. Из тесных ночлежек люди переселялись – пока ещё в отдельные комнаты на каждую семью. Это было, безусловно, лучше, чем койки и углы в переполненных ночлежках, но, естественно, хуже, чем отдельные квартиры. Не все, конечно, переселялись добровольно – некоторых «переселяли» силой – давала о себе знать близость «старого» жилья к месту работы (весьма существенное условие при почти полном отсутствии общественного транспорта), да и расходы на отопление «буржуйских хором» значительно выше.
Государство предоставляло жильё бесплатно. За коммунальные услуги плата также не взималась (в условиях хозяйственной разрухи это было бы абсурдом). Оставалось только как-нибудь отопить жильё, чтобы не замёрзнуть в суровые зимы, и вести хозяйство – готовить еду, воспитывать детей и т.д. Вот для этих-то целей и создавались первые «бытовые коммуны» - не от хорошей жизни, а от нищеты подавляющего большинства населения. В те годы такая форма организации быта была вполне оправдана. Государство переживало сложный период, оно не могло пока предоставить всем своим гражданам необходимые культурно-бытовые учреждения (столовые, детские сады, ясли, прачечные и др.), вот и приходилось «самоорганизовываться».
Ну и на закуску немного "баек из склепа".
Дом коммуны обрел нехорошую славу. И дело не только в том, что на заре перестройки его облюбовали панки, с которыми - и мирно, и не очень - соседствовали бомжи. История здания хранит много мрачных, порой даже мистических фактов…
Дом был построен на нехорошем месте. Ходят даже слухи о ведьмах, детоубийствах и т.д. История же сообщает о событиях тысячелетней давности, когда гора, на которой стоит Дом коммуны, служила местом поклонения главному богу восточных славян - Перуну. В образе деревянного идола восседало грозное божество, охватывая своим взором древний Смоленск, до тех пор, пока на Русь не пришло христианство. Идол был сброшен в Днепр, и, дабы сделать священной землю, опороченную языческими верованиями, на этом месте была построена Васильевская церковь. Тогда же и гора стала называться Васильевской. Это название просуществовало вплоть до XVII века, то есть до начала строительства Воскресенского монастыря и переименования горы из Васильевской в Воскресенскую.
Человеческие останки, относящиеся к XVII веку, были обнаружены в ходе археологических раскопок на Воскресенской горе в 2008 году. Среди костей - нательные крестики и кусочки керамики. По одной из версий, более трехсот лет назад здесь могло быть кладбище. Ранее об этих захоронениях не было ничего известно. Погост не упоминался ни в одном письменном свидетельстве, относящемуся к этому времени. Стоит заметить, что начало XVII века - смутное время. Город был под властью поляков. Многие письменные документы были утеряны, поэтому сейчас точно утверждать, что на этом месте было расположено кладбище, нельзя.
Архитектора проклятого дома, Олега Алексеевича Вутке (он был немцем по национальности, 1891 г.р.) в 1938 году арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Германии и расстреляли на Бутовском полигоне.
В годы Великой Отечественной войны Дом коммуны сильно пострадал, но был восстановлен в 1949 году. Разрушаться изнутри он начал еще при жизни в нем людей. Каждый месяц в доме умирал человек: то убийство, то из окна кто-нибудь выпрыгнет. В 1970 году в нем произошел пожар, который уничтожил все внутренности здания. Из-за того, что рядом с ним находится памятник архитектуры и общежитие, снос его невозможен. Здание "законсервировали", но это не прервало череду загадочных событий.
Однажды крест на главном куполе Воскресенского монастыря каким-то загадочным образом согнулся в сторону Дома коммуны, причем поперек своего сечения. Тогда его пришлось демонтировать. А в 2009-м из окна башни выпрыгнул студент, которого отчислили из вуза.
Исследователи паранормальных явлений утверждают, что если в этот дом войти, то уже на первом этаже в окно снаружи обязательно заглянет "достаточно четко просматривающийся" человеческий череп. Кроме того, раз в несколько лет, в кущах за этим домом находят трупы, убиенные не человеком, а каким-то крупным животным. Оно проявляет себя в туманную погоду осенью. Есть люди, которые его видели издалека - напоминает большую черную рысь.
По материалам Смоленского форума, википедии и прочего гугла.
(подборка)
Не Бест? Пришли лучше!
@музыка: Orbis Mundi
@темы: не мы такие - жизнь такая, удивительное рядом, но оно запрещено