Мои тринадцать лет – это перестройка, гласность, горбачев. И знаменитые вещевой рынок на Рижской, пуховики, шитые в подвале из зеленого или фиолетового хлопка (а когда такой кончался, в ход, видимо, шли шторы и диванная обивка – “пуховики” были и в цветочек, и в квадратик), джинсы, которые окрашивали ноги…
Причем на Рижском рынке я ни разу не была. Это огромное упущение для моей исторической памяти, но вот же не случилось со мной этих, я уверена, уникальных переживаний.
В общем, в тринадцать лет друзья родителей прислали мне из США потрясающей красоты зимнюю куртку. С вязаными вставками на рукавах и вязаным воротником, что тогда было сенсационно. Куртка была нежного розового цвета. Возможно, сейчас бы цвет назвали пудровым.
Зима тогда была такой… зимней. Сугробы до пояса, морозы. Ну, и песок с солью на тротуарах, конечно. Реки и озера соленого грязного песка.
Куртку я носила с тринадцати до пятнадцати с половиной лет (примерно). И за это время услышала столько раз слово “маркий”, сколько, возможно, слышит разве что человек, который сидит в углу, наклонив голову и повторяет: “Маркий маркий маркий. Маркий. Маркиймаркиймаркиймаркиймаркий…”.
Стоило выйти на улицу, как уже бабушки соседки провожали меня эхом: “Маркая…”. Родная бабушка сокрушалась: “Маркая”. Всякие знакомые при встречи тут же уверяли, что куртка моя – маркая.
Это была стигма из СССР – та самая “маркость”. Люди боялись испачкаться. Прямо вот больше всего на свете.
дальшеНу да, я до сих пор помню машинку “Эврика”, которая гремела, ворчала, сопротивлялась незавидной работе, прыгала, пыталась сбежать, плевалась водой. Но были химчистки. Чего-то я такое помню, что в советский химчистках легко могли запороть вещи, но тут, во-первых, “что пришло – то ушло”, во-вторых, были же “свои” химчистки, куда носишь всякое постельное белье (мой отец носил) и там можно попросить с вниманием отнестись к маркой розовой куртке.
Маркость до сих пор волнует умы. Белое пальто – маркое. Пудровый пуховик – тоже маркий. Светлые “тимберленды” — маркие.
Даже в наши дни, когда стиральные машинки заботливо стирают все – хоть туфли на шпильках, хоть кружевное белье, люди все еще заморочены этой “маркостью”.
Даже в модных обзорах то и дело увидишь: красивый, но маркий (то есть светлый). А ведь нимфы и дриады, которые строчат эти письма счастья, не должны и знать таких приземленных слов. Они должны воспевать безусловную красоту, которая не ведает ни грязи, ни пыли.
Вот у меня есть “тимберленды” (купленые, кстати, еще за $120, а не за 220 евро), нежнейшего бежегого отттенка. Топленое молоко практически. Я их обрызгиваю этой штукой, которая отталкивает воду – и прекрасно себе хожу. Когда они превращаются в нечто уже совсем неопределенное – беру губку с ванишем, протираю, смываю, суду рядом с обогревателем. Наверное, они не выглядят “как новые”. Но спустя шесть лет и не должны.
Или вот белые кроссовки. Мои уже давно не белые. Да, именно я, наверное, должна свои постирать. Я себе это уже пятый месяц обещаю. Они замызгались сверх меры еще осенью. Но не стираю. Ну, забываю и еще протест. “Да пошли вы”, — звучит у меня в голове, когда я вспоминаю все эти охи и ахи на тему чистой обуви.
Чистота вышла из моды.
Это нормально, что зимой мы выглядит чуть более неряшливо, чем сухой и теплой весной.
Если я шляюсь по грязюке в резиновых сапогах, то разумно предположить, что чистыми они не будут. Если я хожу зимой в белых (да хоть красных или черных) кроссовках, то, конечно, они утратят свое витринное очарование.
Забавно, что когда ты в Берлине – там отмытая до сверкания обувь считается дурным тоном (а тон, извините, задает Берлин). В Гамбурге уже у всех обувь белая-белая (ну, у кого она реально белая). В Гамбурге и Мюнхене все еще чтут опрятность. При этом именно эти люди покупают себе нарочно как бы грязные кеды и кроссовки и даже ботинки (от 500 евро), на которых искусственные потертости и псевдо-пятна. Вот что у нас плохой тон – настоящие потрепанные кеды или фальшивая грязь и состаренность за 300 евро?
Где-то пишут, что розовый пуховик (или пальто) – это модно, но готовы ли вы, волнуется предупредительный автор, что спустя месяц на рукавах будут эти серости и желтости?
Мы готовы. Мы плюем на серости, потому что они 1) почти незаметны, 2) это условия сделки с модным розовым пальто. О серостях знаем только я и одежда. Если серость не совать в нос незнакомцам – никто ее и не заметит.
Совершенство больше не в тренде. Знаете, все эти идеальные волосы, изумительно свежевыкрашенные ногти, упрекающие тебя своей чистотой туфли/ботинки.
Я однажды пролила на себя кофе – прямо вот на белую майку и белые же бриджи. И прекрасно ходила так целый день – потому что выхода у меня не было. Было тепло, но не настолько, чтобы одежда высохла хотя бы часов за пять (если отмыть это все). К тому же все знают, что аккуратно пятна не застираешь – мокрым будет почти все.
При этом я много раз наблюдала, как подруги, посадив на рубашку даже самое крохотное пятно, пропадают в туалете, пока не отстирают, не высушат, не разгладят. На час минимум аттракцион. За это время их спутник напивался, трезвел, находил себе другую девушку, заводил с ней детей, разводился и умирал. В общем, судьбы рушатся из-за аккуратности.
Да, у меня замызганные кроссовки. И тимберленды хорошо поношенные. И всякая серость кое-где на пудровом (ах, ностальгия!) пуховике. Но неряхой я не выгляжу. Как не выгляжу, слава тебе господи, одной из тех, кто из дому не выйдет со складкой на юбке.
Зимой я ношу светлые ботинки, светлые брюки и светлые пальто. Потому что это красиво. Или потому что мне так нравится. Сейчас, кстати, такие зимы, что ничего сильно и не пачкается.
Забудьте уже о том, что существовало когда-либо это понятие – маркий/немаркий. Это в буквальном смысле прошлый век. Отстираете. Ототрете. Только чур не до дыр – пусть останутся признаки жизни.
Те, кто слишком психует на тему чистоты – они как будто хотят что-то скрыть, какое-то грязное прошлое. Позвольте уже себе быть небрежными и чуть помятыми, чуть неаккуратными. Расслабленными. Мы же все понимаем, что те, кого пятно на майке можем отправить домой с классной вечеринки – вот что у них очень странные приоритеты? (
Арина Холина)
Мне как свиненку, который может не сразу заметить пятно, такая точка зрения близка. И меня тоже с детства бесило слово маркий. Я его не понимал, причем тут марки, и злился. Ну и да, касаемо блестящих ботинок. В многих дамских изданиях пишут что идеально чистые ботинки - это признак настоящего мужчины. Ага, атавизм сродни того что длинные ноги у женщины - от мамонта будет быстро убегать. А чистые ботинки указывают на то что у мужика машина есть. Если же он постоянно их тряпочкой протирает - то уже похоже на нарциссизм.